Шкатулка стихов. Ноябрь . Мандельштам .

Прочитала необыкновенную книгу: Шатры страха. Разговоры о Мандельштаме. Авторы Наум Вайман и Матвей Рувин  М., Аграф, 2011- 640 страниц.

Это том переписки двух авторов евреев- одного из Израиля- второго из России за 2004-2006 гг. Биографическая справка не приложена, но из переписки чувствуется- это знатоки поэзии, до сумасшествия влюбленные в Серебряный век и знающие его не просто досконально, а как духовную книгу с  сопутствующими легендами, мифами, анекдотами, нотами умолчания и очень личным отношением к русским поэтам .

     В центре сюжета стоит стихотворение Мандельштама " Сохрани мою речь за привкус несчастья и дыма/ За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда/. Авторы вновь и вновь, пытаясь понять к кому обращено стихотворение, и каков его историко- политический смысл.  В книге  практически переворачивается и исследуется все  творчество Мандельштама. Так интересно, что можно читать с любого места, с середины, конца и начала. Я люблю непонятные стихи Мандельштама без объяснений. Поэты, особенно русские , очень многозначны, и  рассказы современников и научные трактовки, как правило, еще более спорны, чем авторский текст. Но увидеть в одной книге Батюшкова, Анненского, Блока, Пастернака, Цветаеву и многих других - несказанное удовольствие. Еще большее удовльствие читать вкрапления современных израильских событий в контекст культуры Серебряного века.  И  они не выглядят искусственными. Вопрос, почему Мандельштам так устро чувстовал свое  еврейское отчуждение и неслиянность с советским обществом 20-30х гг.,  для меня не был таким интересным. Он принял крещение до революции, чтобы поступить в Петербургский Университет без квоты на евреев. По нашему закону о Возвращении этот добровольный акт перечеркивал еврейство, как и крещение Маркса, Пастернака и других.

В моих  тетрадях стихов выписано за музыкальность одно раннее ( 1911 г.) стихотворение: которое не устаю перечитывать:

Скудный луч холодной мерою/ Сеет свет в сыром лесу/ я печаль, как птицу серую/ В сердце медленно несу./

 А объяснением личных особенносте и поведения Мандельштама могут быть строки  Арсения Тарковского из стихотворения "Поэт", посвященного запрещенному в советские годы Мандельштаму: Говорили, что в обличье/  У поэта нечно птичье/  И египетское есть/ Было нищее величье/ И задерганная честь."